   |
Denko
Две звезды
|
   
Воська любил падать на облака. Когда надоедало гонять в футбол на тесной площадке, а изобретений никаких не придумывалось, он тихонько скрывался за углом старого деревянного дома, и уже по дороге на поляну начинал высматривать облако. Впрочем «тихонько» получалось не всегда. Иногда приходилось врать мальчишкам, что надо в гастроном за молоком или сделать чего-нибудь по дому. Во дворе все были свои люди, но Воська не решался никому рассказать. Он сделал открытие совсем недавно, в конце мая, и боялся, что от неосторожных действий эффект рассыплется, и все кончится. Вдобавок засмеют еще фантазера. Приходилось выкручиваться. Воська слегка краснел и с независимым видом скрывался за углом. Приятели пока ничего неладного не замечали.
Изобретение, наверное, главное изобретение этого лета, появилось после прочтения «Алисы в Зазеркалье». Но это после. А до того, как впрочем, и всегда, Воська любил в свободную минуту взглянуть на облака. Он где-то слышал, что это главное – не забывать глядеть на облака. Особенно для взрослых. В вечных своих заботах им не до того, а в свободную минуту они глядят в телевизор, поругивая обилие рекламы. Воська знал, что растет, скоро начнет взрослеть (интересно, как это выглядит?), и боялся, что когда-нибудь забудет посмотреть в небо. И тогда все – останется только дом, работа и телевизор. И тогда – станешь совсем взрослым. Ужас.
Поэтому он каждый день уделял минутку облакам.
Иногда минутка растягивалась надолго. В учебнике природоведения, Воська помнил, было написано, что кучевые облака «имеют форму высоких башен или гор». Плывут над землей исполинские белые громады, с такими четкими краями, что верится – действительно горы. Прогуляться бы – но где там! Не допрыгнешь. Говорят, есть на свете такие люди – левитаторы. Летать умеют, как во сне. Воська пробовал. Раскинешь руки, когда никто не видит, и вверх, вверх! Фигушки. Вроде кажется что вот уже, сейчас, сейчас, поцарапанные ноги, в отчаянной попытке пританцовывающие на цыпочках, оторвутся от земли… Но нет. Воська понял, что этот путь закрыт. Не левитатор он. Вдобавок кто-то со двора увидел одну из его попыток, и на некоторое время к нему прилипло прозвище «балерина». Потом забыли.
«Пойду я не в сад, а от него» - сказала Алиса.
«Действительно» - сказал Воська. Не в сад, а от него… Нужно как-то двигаться в обратную сторону… Вверх – лететь. Значит, обратно – вниз – падать? Но внизу же земля. На землю Воська падал не раз, разными местами, и по опыту знал, что ничего хорошего из этого не выходит, разве что приземляться на ноги.
За домом был старый дремучий овраг, заросший мелколесьем. Как-то раз, прогуливаясь в раздумьях по оврагу, Воська в дальнем его конце наткнулся на озерцо. Здесь было удивительно тихо. Вокруг было сумрачно – стены оврага, деревья смыкались плотным кольцом. А посередине лежало спокойное, без единой рябушки, зеркало чистой воды с плывущими в нем облаками.
Облака сверху. Облака снизу. Падать. На облака.
Все сложилось в одну секунду. Над водой нависала ветка старого вяза, над ней еще одна. Воська, затаив дыхание, веря и не веря, взобрался на нижнюю и повис спиной вниз, держась руками и ногами. Вот тут заколотилось сердце. Падать спиной вниз в незнакомое озеро было страшно. Перед глазами промелькнули уроки по безопасности жизнедеятельности. Жуткие картины с торчащими из воды сваями и штырями. И никого вокруг. Пойти проверить дно? Войти в воду, наделать волн, сломать небо – нет. Нечего и думать.
Он посмотрел вниз, на озеро. В нем на фоне облаков темным силуэтом висел щуплый мальчишка, испуганно оглянувшийся через плечо. Воська отвернулся, посмотрел в другое небо (то, что сверху), зажмурился (внутри все сжалось), и отпустил руки-ноги.
От падения перехватило дух. Распахнув глаза, он увидел отдаляющееся от него верхнее небо. «Как же оно может отдаляться» – успел подумать он – «ведь и так далеко».
Затем все рассыпалось в плеске воды. Небо взорвалось тучей брызг, ахнув от внезапно обнявшего холода, ошалевший Воська забарахтался к берегу. До берега было три шага. Да и воды в озере оказалось ровно столько, чтобы не удариться о дно при падении. Чуть-чуть побольше.
Домой возвращался как побитая собака. В мокрой одежде, дрожащий от холода, весь в пупырышках, с абсолютной пустотой внутри. Не хотелось думать ни о чем. Тем более о том, как объясняться дома. Хорошо хоть во дворе никого нету. Лишь на помойке кто-то копошится. Воська вздохнул и вышел из-за угла. Собака, бомж или кто там был – видимо, увидев его, шарахнулась прочь с помойки и… исчезла. Воська вгляделся – как так? – и вздохнул еще раз. Ничего особенного. Просто кто-то выбросил большое зеркало, и то, что казалось, там шевелится, было лишь его собственным отражением.
«Зеркало, зазеркалье… Поверил в глупости» - подумал Воська и взялся уж было за ручку двери подъезда. «Но ведь она же шла» - вспомнил он про Алису. «Ну да, шла» - ответил внутри него вечный спорщик, - «Полезла в зеркало, вот все и перевернулось».
«Зеркало! Из-за зеркала все перевернулось» - понял Воська, – «Именно из-за него».
Решиться на вторую попытку было очень трудно. Он бы и не решился, но завтра зеркала уже не будет – мальчишки найдут и разобьют, и забрать нельзя – притаскивание «барахла» с помойки дома крайне не одобрялось. Разыскав здесь же (помойки – великая вещь) веревку, он обвязал ею зеркало и потащил в овраг.
Озеро как будто ждало, тихое и таинственное.
«Ждало? Ну, тогда терпи» - сказал Воська озеру и полез в воду.
Час ушел на то, чтобы исхитриться поднять зеркало на верхнюю ветку и привязать его там. Пришлось тащить его в воду, чтобы при подъеме не соскользнуло с берега и не разбилось, потом тащить наверх эту тяжесть, пристраивать там под нужным углом отражающей стороной вниз. Потом ждать, когда успокоится вода.
Наконец, «система» была готова.
Воська посидел еще немного на берегу и полез на нижнюю ветку. Он уже был немного скептиком. Озеро он опробовал спиной (в прошлый раз) и ногами, оно уже не пугало. «В крайнем случае шлепнусь еще раз» - подумал он, принимая «исходное положение».
И замер.
Небо было везде. Оно множилось в отражениях между зеркалом воды и «зеркалом зеркала», двоилось и рассыпалось повсюду. От чувства верха и низа осталась только ветка, за которую он держался. Но таких веток было тоже много – в каждом отражении.
А вокруг было небо.
Он уже не знал, куда падать. Но ветку отпустил.
И опять, как в прошлый раз, от падения ожгло сердце. Захлопала на боках рубашка, засвистело в ушах, даже в открывшемся от испуга рту запел ветер.
И снова резко обняло мокрым холодом.
Но плеска не было. И падение прекратилось плавнее.
Воська открыл глаза – и ничего не увидел. Вокруг была сплошная бело-серая сырость. С одной стороны она постепенно становилась все светлее, потом поплыла какими-то клоками, рассеялась, и показалось небо.
Под небом далеко внизу была земля.
И тогда он закричал! Хотелось петь, но он забыл все песни. Хотелось сказать что-то небу, но он забыл все слова. Все слилось в одном вопле восхищения и радости…
Минут через десять он окончательно продрог. На облаках было безумно красиво, но все они были сырыми и холодными клубами плотного тумана, по которым можно было ходить и даже прыгать с одного на другое. «Вся тяжесть осталась внизу» - сообразил Воська, – «Люди никогда не попадали сюда сами, без самолетов и парашютов… Они не знают, что тяжести нет, если…»
Тут очередное облако уплыло из-под него, и надо было думать, куда прыгать дальше. Сначала казалось, что некуда, что все подходящие облака остались позади, но потом он заметил внизу одно небольшое, но плотное и очень-очень белое. Он прыгнул, но нога завязла в сером тумане и Воська увидел, что не долетит до этого облака. Под ним был только воздух, чистый мягкий воздух, но в конце все-таки ждала земля. Воська услышал странный свистящий звук, и вспомнил, что слышал его где-то совсем недавно. Потом он понял, что это шум падения.
Совершенно неизвестно, что было бы дальше, если бы не наддал ветер. Ветер, которого раньше он не чувствовал, потому что прыгал вместе с облаками, плывущими по ветру. Сейчас ветер нажал сильнее, подгоняя облака. Серые пушистые громады, такие красивые издалека и такие промозглые внутри, нехотя набирали скорость. А те, что поменьше, естественно, разгонялись быстрее. И то самое, небольшое белое, похожее на ватрушку, оказалось как раз под Воськой. В него он и шлепнулся ободранными при настройке «системы» коленками.
Оно было теплым!
Воська даже не понял этого сначала, занятый своим падением. «Чем ближе к земле, тем больше тяжесть» - наконец, сообразил он. «Надо быть поосторожнее на «нижних этажах». Потом он почувствовал, что согревается. Прошелся по облаку. Ноги не вязли в сером тумане, оно пружинило, как белый пушистый ковер.
Значит… Значит… Он нашел свое облако! Именно свое. Он не знал раньше, и не подозревал вовсе, что облака могут быть такими разными. Дружными. Равнодушными. Серыми. Белыми. Теплыми…
День клонился к вечеру. Облако, ставшее своим, медленно приближалось к земле. Согретый, просохший и проголодавшийся Воська сидел у края, поджав коленки и положив на них подбородок, и смотрел на заходящее солнце. Он где-то слышал, что если смотреть на половинку зашедшего за горизонт солнца, то глаза будут зоркими…
Приземлился он за перелеском на краю одной из пригородных деревень. Домой вернулся на автобусе – хорошо еще, что в кармане нашлось немного мелочи. «Надо в следующий раз предусмотреть» - подумал он. «Ага, и парашют не забудь прихватить» - ехидно отозвался внутри него вечный спорщик.
И с тех пор, выходя из дома, он бросал взгляд на небо – что на нем? Не плывет ли там его облако? Вон то, над булочной, которое побелее остальных? Вот оно… Там…
|
Всего сообщений: 75 | Присоединился: январь 2004 | Отправлено: 23 июня 2006 9:38 | IP
|
|
suncatestel
Две звезды
|
здорово!!
|
Всего сообщений: 61 | Присоединился: октябрь 2003 | Отправлено: 24 июня 2006 17:27 | IP
|
|
Сашука
Гость
|
Как классно! Повезло Воське, прям завидую 
|
Всего сообщений: N/A | Присоединился: N/A | Отправлено: 7 марта 2008 11:37 | IP
|
|
kuzia
Одна звезда
|
Мне понравилось!
-----
С уважением.
Kuziaart
|
Всего сообщений: 10 | Присоединился: март 2008 | Отправлено: 22 марта 2008 21:54 | IP
|
|
|
Войти | 
Регистрация
Форум на Безлюдных Пространствах
Падать на облака
