Сорванная «Башня»

Когда мы вышли из дома, ветер вперемешку со снегом ударил нам в лицо, на переходе через Большой проспект на нас чуть не наехал выскочивший из-за угла джип, автобус уехал у меня из-под носа, мы десять минут мерзли на остановке, пока не подъехал троллейбус, старый и ржавый.

Троллейбус – это худшее, что можно придумать. До садика едет две маршрутки, еще одна до ближайшего метро, откуда можно дойти минут за десять, если без Эльки, и за пятнадцать, если с Элькой. И еще этот вот троллейбус, который проходит довольно близко, но очень медленно едет. Мы всегда опаздываем, если едем на троллейбусе.

Элька куксилась. Она забыла дома куклу, а возвращаться не хотелось – время поджимает, мы и так всегда опаздываем.

Все-таки погрузились мы в троллейбус, я расстегнула шубу достать десятку, и обнаружила, что не одна Элька спросонья без головы: я забыла дома кошелек. Окна были покрыты инеем, сиденья обжигали космическим холодом. К нам двигался кондуктор: толстый немолодой мужчина в телогрейке, с маленькими усиками на круглом лице. “Упс... я забыла кошелек” - пролепетала я, и услышала в ответ: “Ничего, поезжайте бесплатно”. Кроме нас, в троллейбусе никого не было. Элька прижалась ко мне, и я перепугалась: знаем мы, куда возят бесплатно синие ледяные троллейбусы. Схватив дочь подмышку, я пулей вылетела через закрытую дверь.

Элька повеселела, догадавшись, что мы сейчас пойдем домой за кошельком. Ничего другого нам и не оставалось, заодно и куклу забрали. И когда мы выскочили из дома, радостные от чудом обойденной опасности, никакого снега уже не шло. Солнце светило, и по тротуару на другой стороне проспекта катила на зеленых роликах веселая девочка в пушистой курточке. И к нашей остановке тут же подъехал Хороший Автобус и быстро отвез нас к садику, и мы даже не опоздали.

Я не удивляюсь. Так всегда бывает: когда она грустит, начинаются космические катаклизмы и прочие бытовые ужасы. Но, стоит поднять ребенку настроение, тут же выглядывает солнышко и жизнь налаживается.

Есть, правда, одно но. Мне не сложно постоянно ее радовать: дарить маленькие подарочки, сочинять ей сказки, шить красивые платья и водить гулять туда, куда она любит. Но самая её большая радость – мультики. И вот тут-то и таится это самое но. Пока Элька спокойно смотрит что-нибудь из своей коллекции, я могу работать, ходить по магазинам, болтать по телефону, читать электронную почту – ребенок при деле. Но иногда по субботам она просыпается со страстным желанием посмотреть что-то конкретное, и тогда обязательно что-то случается. Хорошо, что я уже об этом знаю, и, когда на нее находит, я не оставляю ее одну. Видно, совсем нельзя ей терять голову.

Так у нас и с лыжами было. Лыжи – дорогая игрушка, но очень хотелось научиться, тем более, что меня на лыжи поставили, когда мне было три; Эльке уже шесть, и сложилось так, что лед и коньки до сих пор были ближе нам, чем лес и лыжи. Мы это сделали: нашли чудесные пластиковые финские лыжики и палки к ним. Целый день мы учились стоять на них в ближайшем садике, катались с возвышения, на котором когда-то стояла Матвеевская церковь. Но учиться там плохо: лыжни-то нету, ноги разъезжаются. “Мам, - спросила Элька, - а нет у тебя какого-нибудь друга, который учит кататься на лыжах?” “Я могу! - оскорбилась я, - покажу тебе как только, так сразу”. “Поехали сейчас?” Времени было уже девять вечера, куда там ехать искать лыжню. Я пообещала в следующие выходные обязательно, взяв две пары лыж, свозить ее в парк и поучить по-настоящему. Пару дней Элька провела, не снимая лыж: ходила в них по дому, смотрела в них мультики, качалась в них на турнике. А потом ударили морозы. Нечего было и думать поехать кататься: снега-то не было, сплошной каменный лед и жесткий кристаллический воздух, да еще и ветер. Выходные мы просидели, греясь у открытой духовки. В следующий понедельник мы решили, что можно уже идти в садик, но нас не пустили: температура воздуха в группе плюс семь, езжайте-ка вы домой, греться. Мы мрачно вышли из холодного садика и пошли по замерзшей голой земле теплоцентрали, ведущей к Хорошему Автобусу. “Хочу в садик, - печально себе под нос бормотала Элька, - надо как-то наступать весну” - и пнула ботинком любимую лужу, на этот раз промерзшую до дна.

На следующий день был ноль и шел дождь.

Однако к этому моменту безумное увлечение лыжами уже прошло, и, даже когда выпал долгожданный снег, мы о лыжах уже не вспомнили...

Нет, опасно ребенку сломя голову чем-то увлекаться. Когда ей хочется что-нибудь посмотреть, у нас отключают свет. Когда сегодня утром Элька потребовала поставить ей мультик про эвоков, по ее нервному голосу я сразу почувствовала, чем дело пахнет, и взвыла. Однако противостоять невозможно, пришлось уступить ребенку компьютер. И через пять минут погас свет на всем острове.

Мы вышли за свечками, когда нам окончательно стало ясно, что сегодня электричества не будет. Окрестные улицы были погружены в фиолетовый сумеречный мрак, и продавщицы в хозяйственном магазине что-то писали при свечах. Мы купили десяток, вернулись домой, в свою тьму, зажгли свечи, уселись рисовать... И тут Элька заревела. “Мне страшно тут! Мне скучно тут. Давай поедем к кому-нибудь в гости.” “К кому?” “К Дениске”. “Дениска живет на Пороховых, не успеем доехать за сегодня”. “К Сёме”. “Это ты дружишь с Сёмой, а я не настолько дружу с его родителями, чтобы падать на них как снег на голову”. “Но мне не с кем играть!” Я предложила ей поиграть в почту. Мы разодрали на листики маленький квадратный блокнотик и принялись перекидываться с одного стола на другой записочками в несколько слов. Элька втянулась, игра ей понравилась, и, наконец, когда я получила письмо “МАМА У МИНЯ ФСЬО ХОРОШО!” - зажегся свет.

Ее нужно радовать. Я себе не враг, и до сих пор сохраняю здравый рассудок только потому, что умею приспосабливаться к меняющимся условиям жизни. Если я не буду ее радовать, я за эту землю и гроша выеденного не дам. Главное, не перестараться. Любой Бог в своем мире способен все устроить так, как хочется, до тех пор, пока он не потеряет голову.

Так что пойду, куплю дочке какого-нибудь “зефира сушеного”. Лишь бы не мультики. Солнечная погода нам никогда не мешала, а вот энергетического кризиса что-то не хочется пока.